«После публикации исследования, в котором доказывается, что какая-либо медицинская процедура, проводимая с роженицей или ее ребенком, бесполезна или даже губительна для их здоровья, проходит в среднем 15 лет, прежде чем эта процедура перестает повсеместно применяться при родовспоможении».
(Из «Журнала Американской медицинской ассоциации», №265, 1991г., Ломас, М. и др.)
«В Великобритании у тебя есть право выбора, относительно того, где рожать. И, тем не менее, друзья, коллеги и родственники часто склонны высказывать свои опасения. Как сказала одна женщина: ‘Реакция большинства людей на то, что мы решили рожать дома, была ‘Боже мой, вы, должно быть, очень храбрые, брать на себя такой риск!’ Но затем она добавила: ‘Если бы все знали правду, то на то, чтобы отважиться рожать в больнице, нужно куда больше храбрости!’»
(Шейла Китцингер «Современный опыт деторождения»).
Прежде всего, необходимо понимать и помнить, что роды – нормальный физиологический процесс (как стул, мочеиспускание), а значит, при соблюдении определенных простых условий протекают хорошо САМИ, и в 80-90% не требуют никаких вмешательств.
(Акушерство сегодня )
Года два-три назад, когда я приезжала навестить сестру в Екатеринбург (тогда мы с мужем жили в Великобритании, я училась на психолога и антрополога, а он работал), она рассказала мне, что ее друзья ждут ребенка и собираются рожать его дома. «Боже мой, какая безответственность! Они совсем не думают о ребенке. А что, если что-то пойдет не так!» — воскликнула я, в полной уверенности, что рассуждаю правильно. Хотя, откровенно говоря, на тот момент о беременности и родах я знала очень мало, а голова была полна дежурных представлений о том, что без роддома и врачей тут никак. История благополучно забылась, и я даже не поинтересовалась о том, как у них все прошло.
Спустя год, может больше, с того разговора, мы с мужем решили, что пора бы заняться расширением семьи и в скором времени забеременели. Движимы мы были только ощущением внутренней готовности, никак специально тему не исследовали. Да и казалось, зачем? У нас перед глазами было столько примеров благополучной беременности друзей и коллег, а также новоиспеченных родителей, которые с первых дней жизни малыша снова начинали бегать (уже вместе с малышом) по гостям и даже отправлялись в заграничные путешествия. Жили мы тогда все еще не в России.
В одно прекрасное утро я почувствовала что-то необычное и сделала тест, а не следующий день отправилась в местное отделение NHS (клинику системы государственного здравоохранения Великобритании). Врач-терапевт, которая всегда ведет первичный прием, с какой бы жалобой Вы ни обратились, радушно меня поздравила и выдала набор информационных брошюр о беременности и родах. Сказала, что недель через 10-12 меня пригласят на УЗИ, а пока мне, главное, не перетруждаться и пить больше жидкости. Когда я попросила сделать какие-нибудь анализы, она на меня очень удивленно посмотрела и сказала, что если я хорошо себя чувствую (а хорошо – это понятие растяжимое, уточнила она, потому что токсикозы бывают тяжелые), то до 16-й недели беременности никаких анализов делать не надо.
А токсикоз случился нешуточный: почти два месяца я лежала пластом, меня воротило от любых запахов, и мне даже казалось, что от самого моря невыносимо тянет рыбой. Я пила воду и изредка могла заставить себя съесть кусочек какого-нибудь фрукта. На работе ко всему отнеслись с пониманием, и поскольку делать я все равно ничего не могла, я набрала в библиотеке пару десятков книг на тему беременности и родов, и залегла читать. И какие замечательные имена я для себя открыла: Шейла Китцингер, Наоми Вольф, Джанет Баласкас и многие другие. Вместе с моим врачом, которой я регулярно звонила, чтобы пожаловаться на дурное самочувствие, они убеждали меня, что беременность — это не болезнь, рассказывали о тех процессах, которые происходят в организме и психике женщины, открывали глаза на то, что роды — это не смертельная пытка, что женский организм специально для этого приспособлен, и что, лежа на спине и истошно крича, рожают только «по телевизору». Удивило меня тогда то, что многие из авторов говорили не только об естественных родах, т.е. таких родах, когда в естественные рефлекторные процессы допускается минимум постороннего вмешательства, но и с большим восторгом описывали преимущества домашних родов.
Для меня как для антрополога и психолога то, о чем они писали, быстро начало обретать смысл. Антропологические исследования показывают, что испокон веков в разных странах женщины рожали не только а) без медикаментов, б) с мужем, с) в любом удобном и чаще всего вертикальном положении, но и то, что роды были обрядом перерождения самой женщины, поэтому ее трудам отводилась центральная роль (кстати, в англ. слово ‘роды’ (labour) буквально означает труд), акушерка помогала женщине, но не заведовала процессом. С психофизиологической точки зрения в родах важно создать такую обстановку, чтобы минимизировать выработку адреналина и возможный стресс, при котором кровь будет приливать не к половым органам, где и происходит родовая деятельность, а к конечностям (подготавливая человека к рефлекторной реакции ‘драться или бежать’). Т.е. обстановка должна быть знакомой, люди – только те, которым доверяешь, свет приглушен и т.д. и т.п.
Ну, для кого-то отсутствие стресса – в домашних стенах, думала я, а для кого-то – во врачах под боком. Поэтому все главы о домашних родах я пролистывала по диагонали, но крепко уверовала в идею естественных родов, при которых главное – оградить себя и ребенка от ненужных медицинских вмешательств, т.е. тех, без которых можно обойтись. Сбор информации пошел именно в этом направлении, и быстро стало понятно, что у каждого показания, как говорится, есть куча противопоказаний. Кесарево по выбору, эпидуральная анестезия – серьезные вмешательства, которые почти во всех случаях создадут много сложностей для мамы и, главное, для ребенка, как во время родов, так и после них, причем как на физическом, так и на психологическом уровнях. Так, например, среди типичных реакций младенцев, рожденных под эпидуральной анестезией: раздражительность, плаксивость, проблемы с грудным вскармливанием и т.п., которые являются следствием проникновения сильнодействующих лекарственных веществ в кровь младенца, причем такие эффекты могут сохраняться до нескольких недель (Андреа Робертсон «Материалы к пренатальным лекциям»). К тому же эпидуральная анестезия часто приводит к необходимости стимуляции окситоцином, применению эпизиотомии и даже кесарева. Но и менее глобальные вмешательства, такие как стимуляция окситоцином, могут вызвать целый снежный ком последующих вмешательств и негативных последствий, вплоть до риска разрыва матки, хотя самым распространенным является резкое усиление схваток до очень продолжительных и болезненных, при которых ребенок начинает испытывать гипоксию, а матери часто требуются сильные анальгетики, которые в свою очередь могут привести к затрудненному дыханию новорожденного и ослаблению сосательного рефлекса (Андреа Робертсон). Даже обычные анальгетики и опиаты часто ослабляют родовую деятельность, что ведет к необходимости последующего кесарева, искусственной стимуляции, эпизиотомии и т.п. Таких «цепочек домино» в практике родовспоможения много. Именно поэтому очень редко обходятся каким-то одним видом вмешательства.
Но, опять же, думала я, если я сама не стану просить кесарева по выбору или анестезии, значит, есть возможность испытать естественные роды и в роддоме с врачами под боком на всякий случай. А все другие вмешательства, наверняка, будут делаться только по показаниям. Однако, в этом случае, даже мировая статистика говорила об обратном. Многие процедуры, такие как разрез промежности, превратились в рутинные и делаются очень многим (на всякий случай, чтобы не порваться, ну и для ускорения родов), а окситоцином стимулируют даже тех, у кого первые роды не укладываются в 12 часов (чтобы «помочь»), хотя естественным образом они могут продолжаться хоть трое суток. Особенно печальную картину в этом отношении рисует Наоми Вольф в своей книге «Заблуждения: правда, ложь и прочие неожиданности на пути к материнству», рассказывающей о поставленном на коммерческие рельсы и очень активном подходе к родовспоможению в США, где по статистике медицинских вмешательств в родах используется больше, чем во многих других странах, а вот показатели смертности младенцев достаточно высоки.
Другой важный аспект естественных родов – это, так называемые, вертикальные роды. Причем здесь имеется в виду вертикальное положение роженицы (стоя, на корточках, на коленях, сидя на специальном кресле или стуле с отверстием и т.п.) не только в схватках, но и во время потуг. Естественными такими позы считаются не только потому, что вертикально рожают наши ближайшие сородичи, но и потому что сама поза «лежа на спине» появилась относительно недавно и именно тогда, когда в процесс родов начали вовлекаться мужчины-медики. Первой женщиной, рожавшей на спине, называется Мадам де Монтеспан, любовница вуайериста Людовика XIV – такое положение мадам приняла для того, чтобы Людовику было удобнее наблюдать за процессом родов. Но закрепил такое положение за роженицей французский акушер второй половины 17-века Франсуа Морисо. Поскольку в те времена услугами медиков могли воспользоваться только высшие слои общества, роды под наблюдением врача в положении «лежа на спине» сначала завоевали популярность именно в этих кругах, а уже потом, когда все родовспоможение перешло из рук акушерок к врачам, прочно утвердились в медицинской практике «цивилизованного» мира. Хотя никакого преимущества, кроме удобства проведения медицинских процедур, в таком положении роженицы нет. И именно поэтому европейские страны начали отказываться от него еще в 70-е годы прошлого века.
Приведу лишь самые основные факты в отношении вертикальных родов из труда Джанет Баласкас «Активные роды». При вертикальном положении роженицы раскрытию и потугам помогает сила гравитации, поэтому нет необходимости дополнительно тужиться, угол прохождения ребенка по родовым путям получается более оптимальным, происходит максимальное раскрытие тазовых костей, что опять же облегчает проход ребенка по родовым путям и уменьшает возможный травматизм, происходит равномерное растяжение мягких тканей влагалища по всей окружности, значительно снижает вероятность разрывов, продолжительность родов и интенсивность болевых ощущений сокращается. Регина Коппер в учебнике для британских акушерок пишет, что вертикальное положение во второй стадии родов (во время потуг) имеет целый ряд преимуществ по сравнению с лежачим положением, и статистика показывает, что в вертикальном положении роженица испытывает менее интенсивные болевые ощущения, наблюдается меньше отклонений в сердцебиении плода, вторая стадия родов значительно сокращается, при вертикальном положении требуется меньше медицинских вмешательств (щипцовых, кесарева, стимуляции, эпизиотомии и т.п.), поскольку родовая деятельность проходит более интенсивно и оптимально.
Но, вернусь к своей истории. Домашние роды по-прежнему казались для меня ненужным риском, поэтому на первой встрече со своей британской акушеркой (срок 12 недель), когда она нам с мужем задала вопрос о том, где будем рожать, мы сказали – в акушерском центре.
Стоит заметить, что акушерский центр – это не роддом, врачей там нет, и роды принимают в нем рядовые акушерки, а новоиспеченных родителей и ребенка выписывают сразу после родов. Папы на родах присутствуют регулярно, а если он по каким-то причинам не может прийти, просят взять с собой маму, подругу или сестру. В роддом в Великобритании направляют только по показаниям, но и там просят не забыть взять с собой все, что может пригодиться: ароматические свечи, диски с музыкой, любимое одеяло, теплые носки, и что-нибудь поесть. До родов проводят курс лекций, учат расслабляться и помогают отрепетировать вертикальные позы.
Впрочем, ко времени встречи с акушеркой мы уже знали, что рожать, скорее всего, нам придется в Екатеринбурге. Как и обещали, в 12 недель нам сделали УЗИ, в 16 недель днем и не натощак за один раз в одном кабинете взяли все необходимые анализы крови и прислали результаты по почте. А чуть позже мы переехали в Екатеринбург.
На сроке в 20 недель я в первый раз отправилась в екатеринбургскую женскую консультацию по месту прописки, да еще и не одна, а с мужем, чем акушерка и гинеколог были шокированы, а муж мой, под их охи и ахи о том, что «парных приемов» у них не бывает, прошел вместе со мной в кабинет, не дожидаясь, как говорится, приглашения в письменном виде.
Контраст с Великобританией мы ощутили сразу: пить вдруг стало можно не больше полутора литров жидкости в день, включая супы и фрукты, нам прописали половой покой, оказалось, что нужно провериться у целой армии врачей, потому что беременность – такое опасное состояние, что, даже если вы хорошо себя чувствуете, то наверняка все равно чем-то больны, а еще матка если не сегодня, то завтра уже точно будет в тонусе, и на всякий случай нужно проставить папаверин, пропить магнезию, бандаж нужно носить постоянно, и т.д. и т.п. Про несостоятельность этих диагнозов и вредность советов можно писать отдельную статью, но здесь меня интересует сам подход. Т.е., выражаясь языком антропологов, из культурного пространства, где беременность была естественным состоянием, мы переехали в пространство, где беременность стала диагнозом, о чем прямо так и написано на обложке обменной карты: «Диагноз: беременность». А все в том же духе на все той же обложке обменной карты один из предлагаемых к подчеркиванию вариантов в графе «исход беременности» — «умерла в больнице». Какой волшебный настрой на всю беременность!
Дальше последовали рассказы друзей и знакомых о том, что здоровых детей у нас не рождается, беременность у всех проходит тяжело, что это – опасное для жизни состояние, что постоянно нужно пить кучу лекарств, что ни роды, то – патология. То есть, целый ряд других «культурных» мифов нового пространства.
Интересно, подумала я, что же так изменилось в физиологии женщин и детей при пересечении Российской границы. Ведь, право, на экологию можно списать только какой-то процент случаев. Воздух, например, в промышленном городе Манчестер будет погрязнее, чем в Полевском. Может, и со мной уже что-то не то, а я и не подозреваю. Хотя в ЖК еще раз бежать не очень хотелось. Поэтому я занялась вопросом исследования роддомов.
Некоторые роддома отпали еще на стадии Интернет-исследования потому, что они не практикуют партнерские роды. Рождение нашего малыша – это интимное событие в жизни нашей семьи, это чудо, которое происходит между мной и моим мужем, это новая форма проявления нашей любви. Когда воспринимаешь это именно так, то обязательное условие роддома – лишать супруга участия в этом процессе, да еще и малыша показывать только через окно на протяжении первых пяти дней его жизни, кажется нарушением элементарных прав человека.
Остальные роддома, кроме 14-го, отпали потом, когда выяснилось, что они не практикуют вертикальные роды, да еще и считают это ненужным «модным веянием». Здесь оставалось только пожать плечами и надеяться, что в скором времени это пересмотрят и над роженицами перестанут издеваться. А иначе это и не выглядит — кто еще не рожал, посмотрите любой фильм о родах в роддоме. Вот она лежит распластана по столу и нечеловеческими усилиями проталкивает 3-х, а то и 4-х килограммовый плод все по тому же столу вопреки всем законам природы и физики, одних потуг тут недостаточно, нужно работать всем телом, силы быстро иссякают, глаза и лицо наливаются кровью, и принимающий врач начинает наваливаться ей на живот, выдавливая из нее ребенка. Камера пыток! Никто не пробовал справляться с сильным запором лежа? А здесь мы говорим о ребенке. Нет, такого я допустить не могу.
Про 14-й не хочу сказать ничего плохого, но после получаса обвинений в несостоятельности моей обменной карты и угроз в том, что, если не будет хоть одного анализа, то проходить я буду, как необследованная, и ребенка после родов у меня заберут до получения результатов анализов, я уже почувствовала, как приливает адреналин и учащается пульс…
Про вертикальные роды в 14-м рассказали. По их словам, у них принимается около 40 вертикальных родов в год (в то время как в сутки может быть до 18 обычных родов). Отлично, что они этому обучились, но почему такие низкие показатели? А потому, что общий подход к родовспоможению не изменился. Это по-прежнему так называемое активное ведение родов, где каждые роды воспринимаются, как возможная патология, а шейка должна раскрываться по нормативам, иначе получишь дозу окситоцина со всеми последствиями. Понятно, что при любом вмешательстве естественные вертикальные роды превращаются в «классические» горизонтальные, потому что вмешательства так совершать удобнее, да и роженица уже теряет контроль над ситуацией.
Кому-то фраза о том, что чего ожидаешь, то и произойдет, может показаться метафизикой, но на уровне квантовой физики это работает, а уж тем более, это правда на уровне психологии. При таком подходе к ведению родов спокойнее тому, кто об этом процессе и методах родовспоможения не так много знает, а вот тому, кто разобрался, становится просто страшно за то, что вероятность превращения благими намерениями медперсонала нормы в патологию слишком велика. И я вовсе не пытаюсь как-то очернить врачей, при реальной патологии их роль – бесценна, но вот своими ожиданиями грань между нормой и патологией они смещают в сторону патологии. И это не голые слова, на эту тему уже был проведен ряд исследований, о которых пишет, например, американка Наоми Фольф, а адекватное сравнение это потому что, в отличие от Западной и Северной Европы, в США тоже практикуется активное ведение родов.
Про другие факторы и риски, такие как внутрибольничные инфекции, хамство младшего медперсонала, родовые, похожие на общественный туалет и проч. и проч. даже говорить излишне. Это, как раз, все можно было бы пережить, если бы вопрос стоял о жизни и смерти. А если мы говорим про обычные роды, то ради чего подвергать себя и ребенка всем вышеописанным рискам? Так мы задумались о возможной альтернативе, а единственная альтернатива больничным родам в России — это роды домашние.
И тут я вспомнила про сестру и ее рассказ. А как же у ее друзей? У них все прошло замечательно. Рожали трое суток, но все абсолютно здоровы и полны хороших впечатлений. Потом мы услышали другую историю о домашних родах, потом еще одну, и в них все только самое позитивное, причем как раз в том ключе, в котором инстинктивно чувствуешь, должны проходить роды: дело это интимное, семейное, наполненное радостью, а не страхом, это духовное перерождение самой женщины, поскольку ее тело создано для того, чтобы рожать. И, если здоровье позволяет, зачем менять это счастье на больничные казармы и строевой режим? Роддом нужен и помощь врачей неоценима, но только тогда, когда речь идет о патологии, а не о естественном процессе. А поскольку активное родовспоможение ‘заточено’ под патологию, то риск вмешательств в естественный процесс слишком велик.
Вот так мы всерьез и задумались о том, что домашние роды могут быть альтернативой больничным. Мысль эта пришла далеко не сразу, потому что домашние роды требуют от будущих родителей гораздо большей осведомленности и тщательной подготовки. Конечно, на такие роды приглашается специалист, чаще всего акушерка, которая подсказывает, что и как делать, умеет оценить раскрытие шейки матки, осмотреть плаценту на предмет целостности, остановить кровотечение, перерезать и обработать пуповину, наложить швы и даже реанимировать ребеночка, но вся ответственность лежит именно на родителях, и успех зависит от их собственной психологической готовности, от осознания того, насколько готов к этому организм роженицы и плода, а также от способности адекватно вести себя в стрессовой ситуации, если, например, возникнет необходимость вызвать скорую и все же ехать в роддом. Домашние роды — это не гарантия того, что все обойдется без осложнений, но они дают возможность исключить все осложнения, которые появляются извне, а не в результате естественного хода процесса. Мировая статистика свидетельствует о том, что рисков и осложнений при домашних родах возникает меньше. Классическим примером здесь является Голландия, где показатели младенческой смертности — самые низкие в мире, при этом более 40% родов происходят в домашних условиях. В России официальной статистики по домашним родам нет, потому что с законодательной точки зрения они никак не определены, но есть положительный опыт принимающих акушерок, которые, как и их западные коллеги, рассказывают лишь об единичных случаях, когда роженицу на самом деле приходится отправлять в роддом или помогать ей разродиться такими процедурами, как разрез промежности.
Так что честно скажу, задумались мы о домашних родах потому, что какого-то промежуточного варианта в России пока просто нет, а медицинский персонал ко «слишком много знающим» роженицам относится скептически. Я очень надеюсь, что когда-нибудь медицинское сообщество и Минздрав начнут прислушиваться к пожеланиям рожениц, и патологические и нормальные роды будут разведены на два разных потока, а домашние роды выйдут из «подполья». Зависит это, в большой степени, и от самих рожениц. Даже в той же Великобритании в 70-е потребовалось устроить целую демонстрацию под лозунгами «Дайте нам рожать, как мы хотим!», прежде чем роддома официально утвердили право выбора за роженицей. В России пока прослеживается огромный всплеск домашних родов, но официальная медицина воспринимает их в штыки, и какого-то диалога пока просто нет.
А кому рожать уже скоро, и у кого нет времени дожидаться социальных перемен, и, конечно же, кому здоровье позволяет, для тех домашние роды помогут избежать целого ряда физических рисков и психологических травм (одна из которых – сама поездка в роддом и прохождение процедуры «приема» уже во время схваток, что, как и любая стрессовая и незнакомая ситуация, часто ведет к замедлению родовой деятельности). Далеко не обо всех из травм и рисков я рассказала здесь, да и цель была другая – поделиться тем, как произошел этот перелом в сознании от стереотипа «роды только в роддоме» до понимания того, что роды — это естественный процесс, который может происходить и дома. Возвращение в Россию из Великобритании и реальность активного ведения родов и восприятия беременности как диагноза этому перелому сильно поспособствовала, потому что такая ситуация помогла сравнить два различных подхода к родовспоможению, но, главным образом, он произошел через активный поиск и анализ доступной информации, а не потому, что, как думала я сама еще не так давно, те, кто решается на домашние роды, полны безрассудства и совсем не думают о ребенке. Скорее, наоборот… они принимают информированное, а не идеологическое или обусловленное культурными стереотипами решение.
В качестве постскриптума:
Есть распространенный миф о том, что тот, кто не имеет медицинского образования, рассуждать на медицинские темы не имеет права. Но, во-первых, я приводила информацию из литературы, написанной для акушеров. Во-вторых, почему мы склонны обожествлять отдельные профессии? Почему любой человек с высшим образованием, поставив перед собой такую задачу, не может исследовать выбранную тему, почитать отчеты о последних исследованиях? Процесс поиска информации выглядит одинаково в любой отрасли и доступен каждому. Хотя в тематике беременности и родовспоможения возможности может существенно ограничивать незнание иностранных языков (в особенности английского), потому что в России отчеты на тему акушерства и гинекологии не всегда становятся достоянием общественности, да и новых исследований на эту тему и каких-то серьезных подвижек происходит больше за ее пределами. Конечно же, просто почитав тематическую литературу, человек не станет акушером или гинекологом, но грамотно разобраться для себя в каком-то вопросе сможет. Поэтому призыв к врачам и, особенно, в нашем шовинистическом обществе, к врачам-мужчинам: пожалуйста, перестаньте считать беременных глупыми курицами и перестаньте проповедовать свысока, «прикрываясь» белым халатом!
Не далее, как вчера в железнодорожной ЖК мне выдали следующее: ‘Вы беременная, поэтому не можете судить адекватно’, тем самым закрыв возможности для любого общения. Эх, скорей бы учебники по акушерству, в которых это написано, перестали выходить в тираж, так за беременными скорее признали бы право голоса!
Рассказ о домашних родах читайте здесь: