Моему материнскому счастью не было дано воплотиться в жизнь легко и безоговорочно. В июне 2009 года я донашивала Лизоньку, и эта была моя вторая беременность. Первая приключилась ровно за год до второй и была долгожданной. Как мне тогда казалось, я нахожусь в каком то волшебном состоянии.
Хорошее настроение и вселенскую любовь ко всему миру не могла испортить даже утренняя тошнота. Все шло хорошо — пока на 11 неделе я не пошла на свое первое УЗИ. Врач деловито осмотрев меня сообщила, что ей крайне не нравится расширение воротниковой зоны — оно аномально большое. На мой робкий вопрос: Что это обозначает? Она, не сильно заботясь об моем психологическом состоянии, сказала: ‘Высокий риск генетического отклонения’.
И дала направление в Генетический центр. Я сразу же туда помчалась. Обследовав меня (взяв кровь и еще раз сделав УЗИ), врачи предложили инвазивную диагностику — самый достоверный метод — как они мне сказали. Диагностика была проведена, результаты ее были очень неутешительны. Мне объяснили, что ребенок вряд ли долго проживет после рождения, максимум несколько месяцев, поскольку у него синдром Эдвардса. Тут подоспели и результаты по крови, они были тоже тревожны — риск 1:7.
По совокупности всех исследований врачи выдали мне направление на прерывание беременности. Так бесславно и печально она закончилась.
Нет, наверно в рассказе о появлении на свет самого дорогого мне человечка этот отрывок смотрится, как ложка дегтя в бочке меда. Но как раз этим отрывком я и хотела показать — в жизни бывает все. Но это не значит, что нужно терять надежду и впадать в долгосрочную депрессию.
Так уж получилось, что первая моя беременность завершилась в аккурат под Новый 2008 год. Я, поплакав от души и сходив церковь, решила для себя — пусть это горе останется в уходящем году, а новый сделает меня счастливой. И правда, ровно 12 месяцев спустя с того момента как я узнала, что беременна — эта новость посетила меня снова. Даже в ПДР мне поставили тоже число, что и в 1 раз, словно кто-то свыше решил дать мне еще одни шанс.
И мы с мужем были счастливы. Я твердо решила не думать о плохом, а в радости ожидать свою малышку. Ну конечно, сразу я не знала, что будет девочка и до 21 недели почему-то упорно думала, я жду мальчика. Но доброжелательный врач-узист сообщил, что у нас девочка (и это даже вне сомнений — дескать, лежит она очень показательным для женского пола местом). И она для данного срока абсолютно гармонично развита.
Незаметно настал месяц июнь — ждать оставалось совсем немного.
23 июня ровно в 38 недель я отнесла очередную порцию анализов в поликлинику, прошвырнулась по торговому центру, накупив при этом несколько костюмчиков для будущей малышки. Пришла домой и уселась поболтать в аське с подружкой. Внезапный сухой щелчок, раздавшийся невесть откуда, насторожил меня. Очень сильно захотелось в туалет. Там я с тревогой обнаружила — у меня кровь. Только тут до меня дошло-началось!!! В голове мелькнула мысль «Ну что, теперь только вперед — назад дороги нет!».
Скорая примчалась очень быстро, видимо, слова о том, что у меня схватки каждые 5 минут посодействовали этому. Еще через 5 минут я была в роддоме. Там, как это водится, мне сначала пытались задать стандартные вопросы (ФИО, место жительства и прочее), пока я переодевалась. Однако, увидев частоту схваток, осмотрели и живо отправили в родовую.
Оказалось, у меня стремительные роды. При этом в роддом я поступила уже с полностью открытой шейкой матки. Мне очень повезло с бригадой, в тот день принимавшей у меня роды. Акушерка ласково объяснила мне, как надо правильно дышать, постоянно подходила и интересовалась самочувствием. Я поймала себя на мысли, что совершенно не боюсь родов, хотя в беременность постоянно такой страх возникал. Я старалась делать все, как мне говорили, и прислушивалась, как в соседних родовых пищали новорожденные. И все ждала — когда и я услышу этот звук?
Ждать пришлось недолго. Где-то через час, как меня «поселили» в родовой, акушерка объявила — сейчас начнем рожать. Мне велено было собрать все свои силы и старательно тужиться по ее команде. Как болельщица на стадионе, она подбадривала каждую мою потугу своим «Давай, давай, давай!» и в конце резюмировала «Молодец, девочка! Отдыхаем».
Не помню, сколько было таких подходов, но наконец акушерка сказала: «Если сейчас очень постараешься — увидишь малыша». И я постаралась из всех своих сил. Неожиданно мне стало необычайно легко. Вся боль и неприятные ощущения разом куда-то делись. А на руках у акушерки моя дочь завопила громко и требовательно. Я чуть не заревела от счастья. Дочку положили мне на живот, накрыв сверху пеленочкой. Как только она почувствовала меня кожей, сразу замолчала.
Малышка лежала с крепко зажмуренными глазками, но как мне показалось, принюхивалась и что-то искала, а потом сделала попытки передвинуться. Словно читая мои мысли, акушерка засмеялась: «К груди поползла… кушать желает».
Врачи еще колдовали надо мной, ушивали разрывы, а я удивленно разглядывала маленькое существо на своей груди и думала: «Как странно — вот я и МАМА!!»
Это было очень непривычно и, вместе с тем, до безумия приятно. Мне казалось на тот момент, что я выполнила функцию просто вселенского масштаба и значимости.
Мы еще пару часов лежали в родовой с малышкой. Дочь настойчиво пыталась выцедить из моей груди молозиво — и ей это удавалось. А я просто наслаждалась тишиной и покоем.
В это время дома, вернувшийся с работы муж, обнаружил мое отсутствие. Несколько запамятовав, что вообще-то я вот-вот должна родить, он сильно удивился моей пропаже. И стал не торопясь ждать моего прихода. Звонок свекрови с вопросом: «Где Надя? Я звоню, она не отвечает…», а также отсутствие «тревожного» пакета наконец натолкнули мужа на верную мысль. Он позвонил в роддом, где его и осчастливили сообщение о наставшем отцовстве.
А нас с Лизой отвезли в палату. Роды мои в общей сложности длились 2,5 часа. Малышка родилась весом в 3270 гр и 50 см ростом.
В ту первую ночь своего материнства я вообще не спала. Благодаря выплеснувшемуся в кровь адреналину, я пребывала в возбужденно-счастливом состоянии. Поэтому, наверное, и сочинила это стихотворение. Слова как-то сами сложились в незамысловатые строки.
Здравствуй, здравствуй, добрый аист!
Вот настал и мой черед.
Ты садись на подоконник-
Ведь закончился полет.
Ты дочурку мне сегодня
На крылах своих принес.
Вот подарок, так подарок!
Отдыхает Дед Мороз!
Глазки синие — от мамы,
Пальчики – как у отца.
Не могу налюбоваться
Видом милого лица.
Ах, спасибо, добрый аист!
А еще хочу сказать:
— Ты пока не расслабляйся,
Залети лет через пять.
Потом были 4 сумасшедших суток с постоянными обходами врачей, обработкой швов, разрывающимся от спешащих меня поздравить сотовым.
Но вся суматоха замирала и уходила далеко-далеко, когда я брала на руки мою Лизоньку. Она приоткрывала глазки, и убедившись, что это именно я, довольно вздыхала и мирно засыпала вновь. А я не уставала вновь и вновь разглядывать ее. Соседка смеялась: «Да положи ты ее, успеешь еще натаскаться!», я понимала — успею, но мне ни на секунду не хотелось расставаться с дочкой. Словно та пуповина, которая соединяла нас 9 месяцев, и не была вовсе перерезана.
Прошло уже 7 месяцев с момента рождения Лизоньки, а все кажется — только вчера привезли ее из роддома. Так же, как в первый раз, становится тепло и уютно, когда берешь ее на руки. И понимаешь — «Вот оно — СЧАСТЬЕ». А «счастье», тем временем, уже научилось ползать и совать свой нос во все отдаленные уголки квартиры, изжевало первыми четырьмя зубами картонную книжку, и все время пытается что-то сказать мне на своем «тарабарском» языке.
Впрочем, я и по глазам вижу, что доченька хочет сказать. Не иначе то, что она очень-очень сильно любит меня!