Из семейного альбома Большой книги Однажды мы устали от больших чисел. Миллионы на войне это статистика. А жизнь и смерть измеряются единицами близких людей. И большая Победа это личная победа отдельно взятого человека. И память о нем. Вот почему фото из семейных альбомов становятся в единый Бессмертный полк. Накануне Дня Победы писатели, чьи книги вошли в длинный список нынешнего XI сезона Большой книги, прислали свои истории. Вот некоторые из них
Сергей Кузнецов:
Он воевал ему виднее
Мой дед, Игорь Михайлович Кузнецов, отправился на фронт добровольцем.
Воевал в пехоте, был демобилизован по ранению. Про войну я его не расспрашивал что происходило с дедом на фронте, я знаю только в пересказе моего папы. Знаю немного, но, кажется, знаю самое главное.
Еще мальчишкой папа спросил отца, почему тот почти ничего не рассказывает о войне. А дед ответил:
А чего об этом рассказывать? Там только кровь и грязь.
Мне кажется, это и есть главное, что нужно знать о любой войне. Во всяком случае, так считал мой дед.
Он воевал ему виднее.
Захар Прилепин:
Ростом был всего метр шестьдесят пять
Николай Егорович Нисифоров, дед Захара Прилепина, отслужил всю войну пулеметчиком. На снимке он слева, с фронтовым товарищем.
Николай Егорович Нисифоров (на фото слева), мой дед по материнской линии, 1923 года рождения, первый военный призыв, поколение, которое проредили в Отечественную больше всех. Им предстояло пройти почти все четыре года и это мало кому удалось Он стал пулеметчиком, получил свой, 600 выстрелов в минуту, пулемет максим, 20 кг весом и это без станка, обязательной (спасающей от перегрева) воды и патронов. Без патронов все это богатство весило уже 65 кг, больше самого деда, он был 1,65 ростом и весил, может, 50 кг. А были еще и патроны по тысяче в каждой ленте.
Евгений Водолазкин:
Похоронка пришла в 43-м
Мой дед, Михаил Федорович Водолазкин, во время войны был танкистом. Погиб в феврале 1943 года под хутором Коржевским Краснодарского края. Сохранилась его фотография для какого-то документа, которую мне удалось увеличить, и похоронка, присланная его вдове:
Извещение
Ваш муж, красноармеец Водолазкин Михаил Федорович, уроженец Орджоникидзевского края Буденновского р-на с. Орловки, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 13 февраля 1943 г. Похоронен: Краснодарский край, хутор Коржевский.
Вадим Ярмолинец:
Выходной пиджак со знаком Гвардия
На гимнастерке у отца писателя Вадима Ярмолинца боевой орден Красной Звезды.
Одно из самых ярких воспоминаний детства: мы идем с отцом на Приморский бульвар, где играет военный оркестр, и много людей с цветами и флагами. На отце выходной черный пиджак с орденом Красной Звезды, медалями и непременным знаком Гвардия. Я невероятно горжусь им и немного ревную. Я слышал, как о нем говорят: интересный мужчина. Я ловлю обращенные на него взгляды женщин. Они смущают и тревожат меня, мне хочется, чтобы рядом с нами была мать. Я не мог знать тогда, что в этих взглядах был тот страшный опыт женщин военного поколения, о котором позже я узнал из наших любимых книг и фильмов.
Александр Иличевский:
Папа вспоминает запах его кобуры
Отец Александра Иличевского на коленях деда Семена перед его уходом на фронт. Дед погиб в 44-м, в бою под белорусским Подровным.
Встреченные в жизни ветераны никогда не рассказывали о войне в моем присутствии. Кое-что я знаю от их близких родственников, но и то шепотом. Бабушка, фронтовой военврач, ни единым словом не обмолвилась. Знаю что-то только от отца, четырехлетним ребенком прятавшимся от обхода под госпитальными кроватями в Могилеве. Раненые прикрывали его одеялами. Для отца запах мази Вишневского аромат детства. Был случай, когда я на рыбалке пытался разговорить бывшего штурмана Пе-2 высокого аристократичного старика, очень хорошего ленинградского архитектора. Мы с ним на живца ловили судаков на Оке. Он поддался и начал было что-то рассказывать, но вдруг послал меня по матушке, резко замолчал и помрачнел. А потом ему стало плохо с сердцем. И клюнувшего у него в этот момент судачка пришлось вытаскивать мне. Потом он у костра отошел понемногу и пробормотал: Вспомнил, как горели. И больше ни слова. Всю сознательную жизнь я признавал ровно один государственный праздник День Победы. Не думал, что придется изменить календарь и отметить его сегодня, а не 9 Мая.
На фотке отец на коленях деда Семена, перед его уходом на фронт. Вскоре его рота штурмовала в Белоруссии Подровное. За эту операцию он получил орден Красной Звезды, но не успел взять в руки, потому что погиб 1 января 1944 года. Разведка промахнулась, и рота нарвалась на дзот. Об ордене мы узнали недавно благодаря сайту Подвиг народа.
Его вдова, моя бабушка, с сыновьями (дочь умерла в детдоме) несколько раз ездила в Белоруссию, пыталась найти могилу. Но нашел ее только я, после ее смерти. И привез в Печищи отца. Папа помнит запах кобуры своего отца Бабушка была очень тяжелым человеком, говорила: Бога нет. А когда я родился поздравила маму и вздохнула: Вот еще один мученик народился. Мать страшно обиделась. А я все чаще почему-то про это вспоминаю. Наверное, это зрелость.
Алексей Слаповский:
Снять на фото было некому
У меня нет фотографии деда по отцу: жил в селе, снимать некому. Даже на паспорт не снимали не было паспортов. Часто у колхозников первые фотографии появлялись, когда они шли в армию или на фронт. И деда сняли за год до гибели. Но фото не сохранилось. Осталась фамилия на мемориальной плите, которую я увидел, когда приехал в село Алексеевка Саратовской области, откуда пошел наш род. На этой доске многие фамилии повторяются людей выбивало гнездами, семьями. Только фамилии. Но мне они говорят больше любых фотографий
Полностью материал читайте на сайте ГодЛитературы.РФ