Руководитель Рособрнадзора Анзор Музаев и директор Федерального института оценки качества образования (ФИОКО) Сергей Станченко представили в пресс-центре ТАСС рейтинг регионов России по качеству школьного образования. Для чего разработан рейтинг и какие показатели учитывались при его составлении, смогут ли родители и учителя извлечь из него полезную информацию или он адресован чиновникам региональных органов управления образованием, помогут ли представленные результаты развитию системы школьного образования и какие показатели игнорирует надзорное ведомство – читайте в статье нашего обозревателя.
Цели и задачи надзирателей
Изучая на специальном интернет-ресурсе описание показателей, которые учитывались при составлении рейтинга, обратил внимание, что для чиновников, надзирающих за образованием, наши дети – это не ученики и школьники, а «участники оценочных процедур». Полагаю, что и для сотрудников Рособрнадзора и подведомственных ему организаций имеет смысл подобрать обозначение, отражающее суть их занятий. Например, такое: надзиратели, контролеры и оценщики.
В самом начале пресс-конференции ведущая пресс-центра ТАСС Виктория Кладиева задала очень важный вопрос:
Почему возникла необходимость составления рейтинга и каковы задачи проведенного исследования качества образования?
Анзор Музаев, пообещав коротко и на понятном языке объяснить, зачем этот рейтинг и почему он появился именно сейчас, сообщил:
Раньше катастрофически не хватало данных, чтобы показать объемную картинку состояния качества школьного образования в регионах страны. <,…>, У нас чесались, так скажем, руки оценивать субъекты по среднему баллу ЕГЭ, но Рособрнадзор всегда был категорическим противником использования средних баллов ЕГЭ. <,…>, За эти годы у нас появилась такая сущность, как ВПР, и мы имеем большой массив данных по состоянию дел в каждой школе РФ. <,…>, Мы использовали очень много статистических материалов, мы оценили субъекты достаточно разносторонне, и здесь нет какой-то одной позиции: вот здесь первый и все. Есть направления, такие укрупненные блоки, и по этим направлениям разбиты субъекты: на какой они позиции и сколько баллов они имеют.
Конечно, можно было бы пересказать мысль главы Рособрнадзора сжато: внедрение ВПР в учебный процесс дало возможность создать объемную картину качества школьного образования, но я намеренно даю возможность читателям насладиться логикой и изяществом изложения.
Хорошо, картинку нарисовали, но зачем? Все мы, конечно, и без слов догадываемся, что целью любых надзирателей является открытость и гласность, но давайте все же узнаем точную формулировку цели из уст главы надзирателей:
В первую очередь, организовать, так скажем, открытость для граждан РФ, проживающих в субъектах отдельных, чтобы у них тоже четко сложилось понимание все-таки, на каком месте по уровню общего образования субъект находится. Но не просто увидеть место, сразу испугаться и сказать, что все очень плохо, а раскрыть, посмотреть, по каким направлениям западает в том или ином субъекте работа, и делать какие-то правильные выводы, а не питаться слухами.
Итак, главное – открытость, как мы и предполагали, и возможность узнать, «по каким направлениям работа западает». Осталось понять, как жители «западающего» региона смогут воспользоваться полученной информацией о качестве образования не в отдельных школах, а в регионе в целом. Может быть, надзиратели считают, что родители и дети, опираясь на этот рейтинг, будут выбирать регион для проживания и учебы?
Вероятно, Анзор Музаев в глубине души понимает, что рядовой гражданин субъекта РФ едва ли сможет извлечь пользу из этого рейтинга, поэтому называет истинных адресатов – региональных чиновников:
Это посыл такой регионам, органам исполнительной власти в сфере образования региональным, когда они могут смотреть на те пробелы, которые у них есть, и у них есть впереди полгода, чтобы максимально улучшить позиции по тому или иному направлению.
Вот это больше похоже на правду: федеральные надзиратели составили рейтинг, позволяющий им оценивать работу региональных управлений и департаментов. И выбор показателей направлен на решение именно этой задачи, в чем вы сами убедитесь в дальнейшем.
Показатели, лидеры, аутсайдеры
Показатели, которые, по замыслу Рособрнадзора, должны оценивать качество школьного образования в регионах, разбиты на три группы: результаты обучения, практико-ориентированность и эффективность управления. Внутри каждой группы – четыре показателя.
Для каждого из 85 регионов России рассчитаны значения всех 12 показателей. Кроме того, на специальном интернет-ресурсе представлены ранжированные списки регионов по каждому показателю, по каждой группе показателей и сводному показателю.
Это точно показатели качества образования?
Из 12 показателей, используемых Рособрнадзором при составлении рейтинга, непосредственно к качеству образования можно отнести, хотя и с некоторыми оговорками, только 4 из первой группы, которые оценивают региональные результаты ЕГЭ, ОГЭ и ВПР в 2019 году. Почему с оговорками? Дело в том, что и сами надзиратели прекрасно понимают, что полностью доверять результатам ОГЭ и особенно ВПР нельзя, поэтому при расчете показателей этой группы вводятся поправочные коэффициенты, учитывающие уровень необъективности этих процедур в том или ином субъекте РФ.
И все же, несмотря на оговорки и сомнения в объективности, результаты обучения – это, безусловно, показатель качества образования, чего, увы, нельзя сказать о пунктах второй и третьей групп.
Вот, к примеру, показатель 2.4, оценивающий долю выпускников 11-го класса, поступивших в вузы своего региона. Почему низкая доля выпускников, поступивших в вузы своего региона, свидетельствует о низком качестве школьного образования в регионе? Давайте внимательно посмотрим на рейтинговые списки, опубликованные надзирателями.
Мурманская область по первой группе показателей – результатам обучения – занимает высокое 7-е место в стране, в то время как по показателю 2.4 находится на 78-м месте. Может быть, это говорит не о низком качестве школьного образования, а о желании и возможности выпускников школ региона получать высшее образование в университетах, расположенных в других субъектах РФ? Почему этот показатель оценивает практико-ориентированность школьного образования и влияет на место региона в итоговом рейтинге?
Практико-ориентированность школьного образования раньше никогда не измерялась и не рейтинговалась, но теперь, по мнению Анзора Музаева, сделать это удалось. На мой взгляд, это заявление не соответствует действительности.
Такое же недоумение вызывают показатели, оценивающие долю школ в регионе, в которых ученики выбирали на ОГЭ-2019 физику (2.1) и информатику (2.2). Почему надзиратели считают, что в регионах, в которых ученики выбирали химию, биологию или иностранные языки, качество образования хуже?
Влияет ли управление качеством на результаты?
Третью группу показателей – управление системой школьного образования – глава Рособрнадзора назвал интересной. Пожалуй, соглашусь с Анзором Ахмедовичем: чрезвычайно интересно узнать, влияет ли на качество образования эффективность управления качеством образования. Ответ, как может показаться на первый взгляд, очевиден, но не стоит торопиться. Для оценки влияния изучим рейтинговый список, в котором регионы ранжируются по значению показателя 3.2, оценивающего эффективность механизмов управления качеством образования, и сравним его с другим списком, полученным при ранжировании регионов по результатам обучения, то есть по первой группе показателей.
Для наглядности сведем наиболее интересные результаты в таблицу.
Легко заметить, что 75-е место по эффективности управления качеством образования не мешает Псковской области находиться среди лидеров по результатам обучения. При этом ученики Алтайского края показывают весьма скромные результаты обучения – 71-е место, хотя эффективность управления качеством образования в этом регионе специалисты Рособрнадзора оценили очень высоко – 4-е место среди 85 субъектов РФ.
Парадокс, скажете вы? Вовсе нет. Все дело в том, что эффективность механизмов управления качеством образования рассчитывается на основе результатов экспертизы, проводимой Рособрнадзором. Эксперты надзорного ведомства оценивают в регионах систему выявления, поддержки и развития способностей и талантов у школьников, работу со школами с низкими результатами обучения, мониторинг эффективности руководителей всех образовательных организаций, методическую работу и многое другое. Звучит красиво, а на деле – это контроль своевременности и правильности составления отчетов, красивых «дорожных карт», планов по организации воспитания. Вот и получается: эффективность механизмов управления качеством образования в каком-то регионе надзиратели оценивают очень высоко, а результаты, то есть качество образования, при этом могут быть низкие. И наоборот.
Все ли показатели равноценны?
Как вы считаете, что важнее – как региональные министерства, управления и департаменты составляют отчеты и рисуют «дорожные карты» или результаты обучения? Риторический, на мой взгляд, вопрос. Тем не менее, по замыслу Рособрнадзора, все 12 показателей, в том числе и те, которые к качеству образования, как вы могли убедиться, отношения не имеют, вносят равный вклад в итоговый показатель.
Ведущая пресс-конференции попросила уточнить спикеров, по каким показателям Санкт-Петербург превзошел Москву. Надзиратели уклонились от ответа. Их можно понять, потому что объяснить итоговый результат сложно: по всем показателям из первой группы – результатам обучения – Москва лидирует, в то время как Санкт-Петербург по показателю 1.3, например, занимает лишь 15-е место. Москва же оказалась на 60-й строке по показателю 3.3, оценивающему эффективность организационно-технологического обеспечения проведения ЕГЭ, и это не позволило столице занять 1-е место в итоговом рейтинге. Любопытно, что показатель 3.3 учитывает несколько параметров, в том числе и уровень сформированности механизмов обеспечения объективности экзаменационных процедур. Означает ли низкое место Москвы, что в столице пока не сформированы механизмы обеспечения объективности экзаменов, эксперты не сообщили.
Влияет ли на качество образования отсутствие канализации?
Анзор Музаев и Сергей Станченко анонсировали развитие рейтинга. Одно из направлений – расширение уже в ближайшем будущем списка показателей. С моей точки зрения, в этой ситуации не спасет даже введение весовых коэффициентов. Считаю, что показатели, оценивающие не качество образования, а внутреннюю кухню взаимодействия федеральных и региональных органов, нужно исключить из рейтинга или оставить для внутреннего пользования.
Удивительно, что показатели, не имеющие отношения к качеству образования, в рейтинге учтены, а, скажем, состояние зданий, влияющее на качество обучения, отсутствует, хотя в отчете Минпросвещения «О результатах анализа состояния и перспектив развития системы образования за 2018 год» утверждается: «Состояние зданий общеобразовательных организаций – важная характеристика сети общего образования для обеспечения качественной реализации образовательных программ». Из отчета следует, что некоторые регионы не нацелены на обеспечение школ всеми видами благоустройств (водопровод, центральное отопление и канализация): если в целом по РФ доля полностью благоустроенных школ составила 85,5%, то в республиках Саха (Якутия), Дагестан, Калмыкия, Тыва и Забайкальском крае зафиксированы очень низкие значения этого показателя – менее 50%.
Что еще, по моему убеждению, можно и нужно оценивать? Перечислю, не претендуя на полноту списка: укомплектованность школ педагогическими кадрами, общий объем финансовых средств, поступивших в образовательные организации, в расчете на одного ученика, зарплату педагогов при работе на одну ставку, удельный вес числа общеобразовательных организаций, здания которых требуют капитального ремонта или находятся в аварийном состоянии, число персональных компьютеров, используемых в учебных целях, в расчете на 100 учеников, долю компьютеров, подключенных к сети Интернет, долю общеобразовательных организаций, имеющих физкультурные залы.
Рособрнадзор, разумеется, проигнорирует все эти предложения. Надзиратели, контролеры и оценщики хотят надзирать, контролировать и оценивать, им не нужна совокупность показателей эффективности их собственной деятельности. Если бы они хотели разобраться в причинах отставания одних и лидерства других регионов, они использовали бы совсем другие показатели и рейтинги.
«Спуститься глубже»
У надзирателей, как обычно, планов громадье: Анзор Музаев сообщил, что если в первой версии рейтинга представлены данные только по субъектам РФ, то к концу 2021 года Рособрнадзор планирует «спуститься глубже» и рассчитать показатели качества образования для каждого муниципалитета. Разумеется, не просто так, а в интересах «отдельно взятого гражданина», а также региональных министерств и департаментов образования, которые смогут увидеть, какие «муниципалитеты у них западают».
Для граждан нашей страны, родителей и учителей, – это тоже наглядная картинка состояния дел у себя в муниципалитете в целом, а не в отдельно взятой школе. До школы мы спускаться не будем, – пообещал руководитель Рособрнадзора.
Цель, что и говорить, великая – увидеть «западающие» муниципалитеты, и на это, надо полагать, бюджетные средства найдутся.
Карты нарисованы, рубежи определены
На вопрос ведущей пресс-центра ТАСС, будет ли оказана методическая и консультационная поддержка отстающим регионам, Анзор Музаев оптимистично заявил, что «дорожные карты» для этих регионов сформированы, рубежи определены и «разбор полетов» регулярно проводится.
Как это водится у образцовых надзирателей, они не могут ответить на вопрос, улучшатся ли с помощью надзора и рейтинга результаты обучения, но надзирать, контролировать и оценивать обещают тщательнее и в еще большем объеме. У надзирающих за государственный счет за школьным образованием простой и эффективный посыл: выделяйте побольше бюджетных средств, а мы уж «спустимся поглубже», любой рейтинг составим и «открытость организуем», чтобы показать, какие регионы и муниципалитеты и по каким направлениям «западают».
Составят, повысят и покажут – можете не сомневаться!