Мой замечательный муж показал мне, что значит любить и быть любимой. Встретились мы на Е1, в «знакомствах»)) Его любовь родилась сразу, а моя зрела пару месяцев. Я постепенно соглашалась с его точкой зрения, что главное между любящими людьми — это не общие интересы, увлечения, профессия (именно это всё раньше я считала залогом успеха)), а отношение друг к другу, желание сделать любимого счастливым, отсутсвие истерик, скандалов и абсолютное доверие. Ну и… в общем, меня приручили теплом, вниманием и заботой, хотя по-началу я от всего этого отбрыкивалась) Наверное, недаром первая встреча пришлась на 14 февраля)))
Через месяц абсолютно счастливой тихой совместной жизни (оказалось, что у нас почти полностью совпадают вкусы во всём, начиная от еды и заканчивая предметами интерьера, и до кучи сходятся взгляды на жизнь вообще и на отдельные её моменты в частности), нам захотелось лялечку. Долго стараться не пришлось, через 2 недели можно было уже торговать положительными тестами на беременность (есть такой вид заработка в интернете) 
Конечно же, мы сначала подумали о ляле, а потом спохватились, что надо бы расписаться))) В итоге замуж я выходила на 3 месяце беременности и все конечно же решили, что мы женимся по залёту. Особенно приятно это было слышать от близких подруг, которые звонили и прямо спрашивали: «Ну, давай рассказывай, ты узнала что беременна, и вы отправились в ЗАГС, так?…»
А мне тем временем так хотелось уйти в себя и провести 9 месяцев в уединении и покое. Кроме самых близких, никто не знал о нашем положении, пока его не стало слишком заметно. Фотографироваться не хотелось, кричать всему миру о происходящем внутри меня чуде — тем более. Я перестала общаться и встречаться с подругами и вобще забралась глубоко в себя, оставшись открытой только для любящего мужа. Наверное это и есть транс беременных.
Время шло, мы ходили на курсы по подготовке к родам, узнавали, как всё произойдёт, что нам делать, чтобы ляле и мне было хорошо. Рожать решили вместе, вернее, это даже не обсуждалось, так же, как и не обсуждалась наша регистрация. Всё шло как-то естественно, как само собой разумеющееся. Потом пошли на курсы по уходу за новорождёнными, и будущий папа лучше меня научился запелёнывать плюшевого кота. Что ему очень пригодилось в первую неделю после родов.
Ляля в пузике росла, крепла, недовольно пинала маму, когда та принимала неудобное положение во сне, и мне приходилось всю вторую половину беременности спать даже не на боку, а «на ребре» чтобы совсем не тревожить ребёнка. В итоге к концу срока у меня жутко болела спина, зато наша врединка была довольна Вообще, до того момента, когда её положили мне на живот, я не верила, что у меня там настоящий человечек, это казалось чем-то фантастическим! Сейчас я жалею об этом, потому что позволяла себе несколько раз сильно волноваться в те моменты, когда надо было просто плюнуть и забить, осознавая что главное сейчас — это моё положение. Ну… прошлого не вернёшь. Только слёзы не могу удержать, когда смотрю сейчас на мою птичку и вспоминаю, какой была глупой…
Минула 35 неделя. Я вздохнула с облегчением — доча жизнеспособна и можно не бояться родить в любое время. Затем минула 36, 37 и 38 и я начала беспокоиться… животик, как мне казалось, остановился в росте, стал сильно натянут, когда доча растягивалась, мне было больно и казалось, что кожа скоро лопнет.
Я стала усиленно есть подсолнечное масло и пить чай из листьев малины, двигаться дома и гулять больше, чтобы родить не позже срока. Всё поглядывала на свой живот, который должен был опуститься, но он так и оставался на месте, да и ляля лежала почему-то не спиной вперёд (как везде пишут), а боком, и это меня настораживало. Успокаивало то, что головка по-прежнему внизу (она икала снизу слева, а справа вверху всё время вытягивала ножки). Однако наступила 39-я неделя, а никаких предвестниковых схваток (кроме слабенького потягивания поясницы) или отхождения слизистой пробки не наблюдалось, только 3 дня подряд я среди ночи бегала к унитазу с приступами тошноты, да и кишечник решил почиститься.
Но в следующие пару суток походы в туалет прекратились, и я решила, что если не родимся в ПДР 16 февраля, то пойду на УЗИ смотреть, всё ли там хорошо. 15-го вечером я обнаружила, что форма живота как-то изменилась, он вроде бы не опустился, но как-бы «сдулся» как шарик, я-то думала что он должен стать ниже, а он просто из «пузырика» превратился в «каплю», оставшись на той же высоте) За ужином муж что-то мне рассказывал, но мне почему-то хотелось чтобы он замолчал… Слова не воспринимались абсолютно, будто я чем-то занята, а мне мешают… странное ощущение. Поцелуи и объятия на ночь тоже жутко отвлекали меня от моих «дел», о которых я сама не имела понятия.
Схватки разбудили меня в 4 часа утра 16 февраля, прямо в Примерную Дату Родов, какую ставили в женской консультации. Когда любимый проснулся, мы вместе посмеялись над тем, что родим похоже точно в срок, выставленный врачами. Вообще, схватки — это сильное, болезненное сокращение мышц внизу живота. Раньше я думала, что боль в родах появляется только когда ребёнок проходит уже родовые пути, и то, что я не смогла больше уснуть от боли, было для меня открытием (хотя на курсах предупреждали, но пока не испытаешь, не поймёшь).
Вот так, через каждые 5 минут, сначала по 30 секунд, а потом по минуте, я крючилась от боли, принимала позы, которым научили на курсах, и старалась дышать, чтобы хоть как-то перетерпеть. Мой организм решил обойтись без предвестников, то есть, без предварительной подготовки в течении пары недель, а измучить меня в течении суток прямо перед родами. Позы, дыхание и массаж поначалу снимали боль, но она становилась всё сильнее с каждым часом, и к вечеру я уже могла переносить схватки только в вертикальном положении при интенсивном растирании поясницы, что никак не облегчало боль, но скорее отвлекало внимание.
В 21:20 я услышала (или почувствовала?) что внутри что-то лопнуло, как шарик, и по ногам потекла водичка. Поглядела под себя и увидела ту самую пробку (плотную слизь с кровянистыми прожилками), которую так долго ждала. Я с облегчением вздохнула, думая, что мучиться осталось недолго. А после начались такие болезненные и частые схватки, что на них я могла уже только громко остервенело дышать «паровозиком» или «лошадкой», мычанием, мотанием головой и жестами показывать мужу, что и где надо массировать, а в перерыве просто падала как после тяжёлой работы и успевала восстановить дыхание (малышка шевелилась в животе как обычно, ей похоже там было хорошо).
Акушерка решила меня обрадовать, сказала, что раскрытие идёт хорошо, если так будет продолжаться, часа через 2 раскроемся полностью. Я офигела от таких сроков, потому что силы были на исходе, хотелось просто лечь, и чтобы всё закончилось сейчас же, улыбнулась и простонала: «А давайте хотя бы через часик?…»
Она погладила живот и сказала: «Малышка, слышишь, мама хочет чтобы через час было полное раскрытие.» И грустно и смешно… К тому времени у меня уже не раз возникало желание лечь и сказать, что я уже нарожалась и больше не буду. Муж очень помогал, всё время был рядом, поил водой (губы совсем пересохли и очень хотелось пить), гладил, обнимал, а главное — с силой давил на поясницу на схватках, что делало боль хоть как-то переносимой (теперь у меня там мозоль).
Часа через 2 интенсивных схваток на одной из них у меня как-будто резко сократился пресс, я поняла, что это начались потуги, и мы совсем скоро родимся. Потуги напоминают желание сходить в туалет по-большому и идут сериями сокращений с паузами на передышку.
Вот только тужиться приходится на этих сокращениях самой, попадая в ритм (если тужиться между потугами, ничего не получится), успевая вдыхать побольше воздуха и выдавливая ребёнка.
Никогда не думала что это НАСТОЛЬКО сложно… Потуги были такими частыми, что я не успевала вдыхать каждый раз и тужилась так, без кислорода, от чего темнело в глазах и кружилась голова. Желания истошно орать (как в кино) не возникало, иначе все силы ушли бы на крик, а не на напряжение мышц преса. Организм сам издавал странные звуки, сильно напоминающие кряхтение каратиста во время удара на каждой потуге. Я чувствовала как по мне текут реки пота, волосы промокли как после парной.
Поначалу пыталась расслабить лицо, как учили на курсах, чтобы поберечь глаза, но тогда получалось тужиться вполсилы и этого не хватало, чтобы выдавить ребёнка. В итоге я наплевала на глаза, и на совесть отработала оставшиеся серии, даже пришлось в конце несколько раз расслабляться, продышивая очередные потуги, а следующие проходя плавно, без напряжения, чтобы не порвать промежность. Как вышла доча, я не почувствовала, увидела только, что её достали и кладут мне на грудь. Время 1:25, 17 февраля.
Маленькая куколка… такая мааааленькая, я даже подумала, что ей ещё в животе расти и расти. Головка совсем крохотная, не такая, как показывают в кино (там видимо младенцам минимум месяц). Доча покряхтела, прочихалась, резко стала розовенькой, пригрелась и уснула на мне.
Я потрогала пуповину, тоненькая (с мизинец), мягкая. Всё такое маленькое… Спрашиваю: «Всё нормально?», отвечают, что всё замечательно, Апгар 9/10. Накладывают зажим на пуповину, муж её обрезает. Вытуживаю плаценту, которая по моим представлениям тоже долна быть больше раза в полтора. У меня только один разрыв внутри на слизистой, снаружи всё цело, накладывают шов. Дочу взвешали, измерили — 3120 гр., 50см… и наконец-то приложили к груди. Теперь нас трое!
Вот так, как и предупреждала мама («Нельзя жить вместе нерасписанными, вдруг кто-нибудь заведётся!»), через год и 3 дня после нашей первой встречи у нас завелась самая замечательная в мире доча!