«Ну, как тебе спектакль?»
«О, так весело!!! Карлсон дал мне плюшку. И мне, и Луке, и всем деткам раздавал! А ещё там был огонь, и воду наливали. А потом я помогал Карлсону убирать игрушки».
И трёхлетний Данила, пожалуй, назвал самое главное: спектакль «Карлсон вернулся» в Коляда-Театре – живой, озорной и, как это принято говорить сейчас — интерактивный. В этом, наверное, в принципе прелесть любого камерного театра: маленькое пространство, узкий круг единомышленников. Ведь и маленькие зрители, и их родители в такой атмосфере просто не могут не стать соучастниками действия. Особенно, конечно, повезёт тем, кому посчастливится купить билеты в первом ряду – Карлсон здоровается с ними за руку, им первым раздают «плюшки» (на самом деле – вполне безобидное и безвредное овсяное печенье). И хотя фрёкен Бок говорит, что сладкое детям вредно, Карлсон, тайком вылезающий из шкафа-окна, тут же опровергает её утверждение: «На самом деле сладкое детям полезно. Давайте, давайте! Берите! Только не говорите ей, что я приходил». И дети, естественно, ощущают себя соучастниками некоего заговора – уже по-другому блестят глаза, и реплики из зала становятся смелее и громче.
И то, что окно по ходу действия в какой-то момент превращается в шкаф, а в одной из следующих картин оно уже выполняет роль ванной комнаты, из которой ни в коем случае не хочет выходить фрёкен Бок – это уже становится неважным. Пусть декорации не сменяются, пусть весь реквизит можно перечесть по пальцам (длинная доска, поднос и сковородка, тазик и ведро воды, пачка старых журналов, матрас и огромная куча мягких игрушек) – главное уже не в реквизите и декорациях: мы становимся соучастниками проказ. Некоторые особенно заботливые родители могут сказать, что спектакль «Карлсон вернулся» — это пособие для проказников: Карлсон (этот безусловно положительный и во всех отношениях симпатичный персонаж) рвёт журналы, поджигает бумагу, разбрасывает игрушки и обрызгивает Малыша … Впрочем, некоторые также полагают, что жить на крыше – неприлично…
Восторг испытывают как дети, так и родители. Взрослые рыдают от смеха, когда тощая фрёкен Бок (Сергей Колесов), доверительно делясь с залом своей мечтой о телевидении, вдруг откуда-то достаёт микрофон и начинает петь голосом Глюкозы – «Я ненавижу тебя». Малыш и Карлсон – на подтанцовках. Неожиданно, смело и ужасно смешно. Но песня кончается, свет внезапно включается и мы вместе с удивлённой фрёкен Бок возвращаемся в реальность: «Ах, да!» — вообще-то это спектакль про Карлсона.
Спектакль мужской. Всего три героя, и все – мужчины. И для камерного, домашнего Коляда-Театра это более чем достаточно. Никаких второстепенных персонажей (например, мамы, папы, Боссе и Бетан). Никаких вам переодетых, загримированных под мальчиков стареющих тётенек-травести. И если в случае с Малышом это ещё вопрос в общем смысле спорный (сложно сказать, кто будет более убедительным в этой роли — молодой человек или актриса-травести), то по поводу Карлсона сомнений никаких. Совершенно откровенный «в меру упитанный, в самом расцвете сил МУЖЧИНА», проказник и циник – он смотрится гораздо эффектнее, больше похож на Карлсона канонического, привычного нам по известному с детства мультику. Впрочем, дело не только в соответствии привычному нам образу. Артист Сергей Федяков – и в самом деле, мужчина в самом расцвете сил. «Его зовут Карлсон. Хотя вообще-то его зовут детство…» — под занавес мечтательно произносит вслед ему вслед фрёкен Бок. Озорной и шаловливый, вспыльчивый и отходчивый, импульсивный – его Карлсон именно такой. Под стать самому Малышу – артист Евгений Чистяков. Небольшой, худенький, лёгкий на подъём и удивлённый – он становится «своим парнем» для маленьких зрителей.
Надо отметить и сценонграфию: нет утомительных для детей диалогов и рассуждений. То есть, они, конечно же, присутствуют, как и в канонической книге Астрид Линдгрен (по тексту, кстати, постановка практически не отличается от оригинала). Но все разговоры-переговоры, каждая эмоциональная реплика, фраза, сопровождается характерными жестами (которые потом хочется копировать), артистичными движениями или смешными действиями. Например, необычная находка, когда разглагольствующую фрёкен Бок крутят в эмалированном тазу, в который она по неосторожности забралась.
Вообще, фрёкен Бок – это персонаж, заслуживающий особого упоминания. В трактовке Коляда-Театра – это сухонькая мадам в возрасте за 40. Очаровательно кокетливая, меняющая наряды, потрясающе впечатлительная. Чего стоит одна только сцена, где домомучительница примеряет шляпки и бусы из трёх чемоданов: сцена длится минут 5 или 7, за всё это время героиня находится на сцене одна, и произносит только время от времени «Ах, боже мой!», но при этом дети следят за каждым её движением.
Впрочем, нужно отметить: не создаётся впечатления, что это – домо-мучительница. К концу спектакля она и вовсе становится доброй старой няней: «сколько детишек выросло на моих руках! Детей надо качать на ручках!» И тут вдруг не кто иной, как Карлсон заявляет: «Вообще-то я воспитанный и самый лучший в мире Карлсон. Покачай меня на ручках!» И фрёкен Бок с готовностью взваливает на себя «в меру упитанного». За ним следом просится и Малыш – артист Евгений Чистяков. Он – хоть и мужчина, но не производит впечатление мальчика-переростка.
Спектакль длится всего 1 час, без антракта – дети не успевают утомиться. К концу действия они настолько бодры, что приглашение Карлсона прибрать игрушки вызывает в зале живейший отклик. Малыши, толкаясь, спешат вниз и старательно помогают героям складывать в кучу добрую сотню (если не две или три) мягких игрушек самого разнообразного калибра.
Но, конечно, самым запоминающимся стал момент с раздачей «плюшек» — Данила притащил кусочек печенья домой и с гордостью заявил папе: «Смотри, это дал мне КАРЛСОН!!!».