Муха, Муха-Цокотуха - будет нынче веселуха!_

Муха-цокотуха Все началось с того, что наша бабушка купила нам билеты в театр Музыкальной комедии… Нет, вру! Все началась гораздо раньше, когда Алиса, расчухав силу печатного слова, изводила родителей требованиями читать книжки. Особенно радовал меня, как филолога, ‘период’ уважаемого лично мной К.И. Чуковского. Помнится, в детстве я тоже очень уважала творчество Корнея Ивановича и искренне не понимала, почему мама делает трагическое лицо в ответ на невинную просьбу ребенка почитать ‘Краденое солнце’. Перечитав нетленку в более взрослом состоянии, я начала понимать свою маму. Хотя на фоне остальных произведений аффтара, стихотворение ‘Муха-Цокотуха’ выглядит более-менее пристойно. Однако режиссер-постановщик Музкомедии, видимо, все-таки находился под сильным впечатлением от всего собрания сочинений Чуковского и несколько разнообразил сюжет любимой сказки.

Начнем с того, что, придя в театр, мы с Алисой ожидали увидеть, по меньшей мере, своих ровесников, а то и детей помладше, ибо, на мой взгляд, похождения мухи-цокотухи интересны возрастной категории от 1.5 до 4 лет максимум. Поэтому три класса второклашек, весело тусующихся в фойе поначалу несколько обескуражили. Добрая бабушка-гардеробщица, принимая у нас верхнюю одежду, ласково спросила у моего ребенка: ‘Мальчик, как тебя зовут?’ Алиса, ничтоже сумняшись, честно сказала: ‘Алиса!’. То ли старушка не расслышала, то ли подумала, что Алиса -это новое мальчуковое имя, но она ласково продолжала гнуть свою линию: ‘А на какой спектакль, мальчик, ты пришел?’ И тут Алиса не сплоховала и бойко рапортовала: ‘Муха-Цокотуха!’ ‘Какой хороший мальчик!’, — умилилась старушка и дала нам номерок.

Алиса, к слову сказать, впервые посетившая данное театральное учреждение, не растерялась и с номерком наперевес ломанулась прямиком в дамскую комнату. Далее маршрут пролегал в направлении Мак-Пика. Вкусив все прелести фаст-фуда и услышав заветных три звонка, мы поспешили занять места в зрительном зале. Сразу из минусов — если ты сидишь не на первом ряду, то из-за голов впереди сидящих взрослых нифига не видно.

Теперь о самом действе. Начало было многообещающим. Порадовала режиссерская находка в виде цепочки людей в костюмах, пересекающих сцену с высоко поднятыми над головами картонками, на которых были написаны буквы. Из букв складывалось слово ‘Муха-Цокотуха. Акт 1’. Только почему-то буквы читались справа налево. То ли это был кивок в сторону исламизма, то ли просто актеры попутали кулису — сие осталось загадкой.

Далее вместо ожидаемых заветных строчек ‘Муха, Муха-Цокотуха’ на сцену вынесли граммофон и некая девушка в трико и с баранками на голове (ну, помните, такие были у отличницы Кукушкиной в ‘Приключениях Электроника’) начала ставить пластинки с различной музыкой и при этом строить недовольные мины. Так она диджействовала минут пять, пока из граммофона не полилась музыка Шуберта (если я не ошибаюсь, вообще-то я полный ноль в классической музыке ). Тут девушка успокоилась и, достав из кармана фартука книжку, озаглавленную ‘МУХА-ЦОКОТУХА’, принялась монотонно нараспев читать первое четверостишие, почему-то для разнообразия меняя в нем порядок строчек. Отчитав его раза три, она видимо утомилась от собственной художественной декламации и легла спать прямо на сцене.

После этого занавес наконец подняли и зрителям явились некие декорации, оформленные в стиле книжки ‘Необычайные приключения Карика и Вали’. И тут на сцене появился некий пожилой господин в странном костюме, который громко и с выражением наконец-то зачитал первые строчки бессмертного произведения К. И. Чуковского. Костюм господина выглядел следующим образом: весь он с ног до головы, включая пальцы рук, был затянут в медного цвета блестящую парчу, а на месте талии у него был такой раструб в форме цветка (вообще всем своим видом товарищ напоминал престарелого Телепузика).

И только после того, как на сцену вышли дети в черных костюмах с изображениями грампластинок, до меня дошла креативная мысль режиссера. Оказывается, девушка с баранками в прологе и была сама муха, которая, обчитавшись сказок Чуковского, уснула под граммофонное пение и последующее действо ей якобы приснилось. Господин в костюме Телепузика, читающий за автора, и был сам Граммофон, а дети, подхватывающие авторские ремарки, изображали роль пластинок.

Теперь все встало на свои места. На сцене появилась та самая девушка, по-прежнему с баранками на голове, но теперь затянутая в черное трико и топ с золотой парчой в области диафрагмы. Далее действо развивалось строго по книжке. Очень порадовали костюмы. Тараканы — в коричневых фраках, кузнечики в зеленых сюртуках в полоску, муравьи в красных приталенных пиджачках и черных шляпах а-ля тореадоры.

Да, забыла отметить! Собственно текста в этой действе очень мало — в основном это танцы. Тем более странно для музкомедии, ибо более уместно эта постановка смотрелась бы в Театре оперы и балета. Но постановка танцев была зачотная. Красиво, эффектно, но, конечно, развлечение больше для взрослых. Правда, Алиса не скучала и с интересом смотрела на яркое шоу. Далее все шло более-менее мирно по обкатанному сценарию — танцы, появление гостей, раздача подарков…

Алиса же с нетерпением ждала появления Паука. Еще дома, при чтении книжки, она тащилась от этого момента, начинала строить зверские рожи и рычать — так ей нравилось это эффектное появление. Однако здесь все произошло слишком резко и стремительно. Вдруг на сцене разорвалось несколько петард, зал заволокло дымом, а сверху на декорации рухнула огромная черная паутина. Алиса округлила глаза и прижалась ко мне, несколько детей в зале конкретно зарыдали. Когда дым рассеялся, на сцене обнаружилось трое молодых людей в черном. Почему Паук расстроился, мне лично было непонятно. Видимо, по аналогии с Господом Богом, прости господи — Паук-отец, Паук-сын и Паук-Святой Дух. Молодые люди исполнили очень красивый и завораживающий танец, в ходе которого Муха была скручена и безжалостно кинута на сцену. К слову сказать, и костюмы, и сами танцы паучей банды весьма напомнили мне шаманские танцы в исполнении Бюль-бюль Оглы в фильме ‘Земля Санникова’ — очень похоже, не иначе режиссер вдохновился этим фильмом.

На этой драматической ноте наступил антракт. В антракте Алиса, видимо находясь под впечатлением от эффектного появления Паука, никуда не пошла, а мирно просидела на руках. Единственное, что вызвало ее интерес — оркестровая яма, куда она чуть было благополучно не кувыркнулась, но была вовремя остановлена строгой бабушкой-униформисткой.

И тут наступил второй акт. Зачем-то вначале повторили три танца пауков, которые предшествовали антракту — видимо, для зрителей со склерозом. Муха опять была скручена веревками и кинута на сцену. Далее по сценарию ожидалось появление Комарика. И он не заставил себя ждать. Красавец Комарик, честно говоря, не поразил мое воображение. Во-первых, он выглядел как отпетый балерон в синих трико, голубой рубашке и парике в стиле Людовик ХVIII. Во-вторых, вместо фонарика у него почему то было подобие подзорной трубы, куда он периодически пристально вглядывался. Ну и в-третьих, как-то уж очень неубедительно дрался он в Пауком.

Но как бы то ни было, злодеи были побеждены и настало время всеобщего веселья. Тут все было достойно — размах, костюмы, яркие краски, даже карусель на сцене. Единственное, что насмешило — когда на строчках ‘Приходили светляки, зажигали огоньки’ на сцену вышли парни из подтанцовки Паука в тех же самых костюмах, только дополненных белыми шелковыми юбочками и фонарями в руках. Так откровенно сэкономит на костюмах светляков на фоне великолепных богатых костюмов других персонажей, имхо, перебор. Даже Алиса рюхнула фишку и громко закричала на весь зал: ‘Мама! Мамочка-а-а! Да ведь это же пауки!!!’ Зал взорвался и далее действо благополучно дошло до самой кульминации.

В целом впечатления очень благоприятные. Очень понравилась постановка танцев, эффектные костюмы. Хотя, конечно, ожидалось побольше текста. В принципе очень даже неплохая постановка.